Никогда не говори никогда...
читать дальше4.
В комнате свет, к тому моменту, как Джек перепрыгнул на подоконник, уже не горел. Мальчик лет десяти мирно сопел в своей кровати, обнимая плюшевого мишку, а над его головой кружил воздушный змей из золотистого песка. Джек грустно улыбнулся, перебираясь в комнату. И что он ждал здесь увидеть? Джейми?
«Ледяному Джеку»
На столе лежал лист бумаги, на котором это было написано. Джек приоткрыл окно и бочком вошел в комнату, походя, проморозив окна. Взял в руки лист, который тоже покрылся тонким слоем инея, и прочел…
«Я не знаю, кто жил в этой комнате до меня, но он в вас тоже верил, так же как и я, но он вас знал и вы его тоже. Он писал о вас и о других, но почему-то оставил все здесь. Но если вы сюда заходите, то должны это забрать. Спасибо вам за рано промороженные катки. Микки»
Джек не верил своим глазам. Но все же поднял потрепанный ежедневник и запихнул в карман толстовки. Коснулся золотого песка над головой мальчика, превращая его сон, в сон о победе в соревнованиях на льду, и вылетел в окно.
Может, еще не все потеряно.
Как-то Кролик предположил, что Джек со своими проказами даже читать не умеет, за что получил по ушам. Джек был довольно образован, для беспечного зимнего духа. Узнавать новое он любил никак не меньше, чем проказничать и довольно большую часть своего времени, особенно начиная с середины двадцатого века, провел в школах. Залетая с ветром в открытые фрамуги, проскальзывая в открытые двери, он зависал над преподавательскими столами или садился на шкафы и слушал… слушал… слушал…
Где-то больше, где-то меньше, но больше пятидесяти лет периодического шатания по школам и высшим учебным заведениям сделали свое дело – Джек был умным проказником, а Кролик подавился очередной морковкой.
Во дворце Феи было жарко, впрочем, как всегда, но от этого не менее уютно. Не смотря на то, что Фея жила в тропиках – Джек не чувствовал себя в ее дворце неуютно, как обычно летом. А еще здесь, не смотря на присутствие тысяч феечек можно было спокойно остаться одному, как и в Норах Кролика, но туда по своей воле он бы никогда не сунулся. Поэтому сейчас сидел на шпиле одной из башен и крутил в руках ежедневник. Обычная коричневая книжица. Потрепанная, с замусоленными краями и разрисованным корешком. Она почти жгла руки… Джек зажмурился, так, будто впервые оседлал ветер, летящий через океан и открыл дневник…
«Все настолько красиво, что кажется сном!»
«Софи, до сих пор говорит о Зубной Фее только одно слово – прелесть!»
«Друзья начали отдаляться, может это со мной что-то не так?»
«Плевать, даже если все это сон, то я не хочу просыпаться…»
«Проснуться придется, оставить все во снах. Начать различать реальность, иначе…»
«Это рвет на части, картинка мира не сходится и каждое утро разлетается на тысячи осколков… я не знаю, где именно реальность. Два мира в моей голове сталкиваются друг с другом, мне кажется… я скоро сойду с ума.
«Если уже не сошел…»
Джек размахнулся, как тогда, на леднике, пытаясь выбросить тубус со своими молочными зубами, но, как и тогда, вещь будто прикипела к пальцам. Он сдавленно зарычал и обессилено сел на теплое покрытие крыши.
Сначала столь светлый дневник, написанный рукой ребенка, корявым языком. Сумбурный от невозможности выразить все впечатления, к концу превращался в нечто темное, полное безнадежного отчаяния.
Джейми метался из стороны в сторону, то отпускал, то вновь возвращался к старому. Терял друзей, забивал на уроки, начал рисовать…
И прятал, утаивал от Джека все, что копилось, все, о чем хотел, но не решался заговорить…
- Джек! Джек! Перестань! - Фроста вытянул из плотного омута мыслей звонкий, обеспокоенный голос. – Ты заморозишь мне весь дворец! Джек!
Фрост огромным усилием воли загнал вырвавшуюся силу обратно, в посох и в грудную клетку, и будто съежился весь, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом.
- Я никогда не думал, что взросление может даться ему так тяжело… и возможно все еще дается. Я не помню, чтобы со мной было подобное, а мне было девятнадцать, когда я…
- Раньше дети взрослели медленнее, Джек, и верили в чудеса гораздо дольше…
- Не думал, что настолько…
Фея опустилась рядом с ним, обнимая не осторожно, а крепко, чуть покачиваясь. Как делала очень-очень давно, успокаивая плачущего сына, которому было суждено умереть от лихорадки. Тогда дети, бывало, тоже взрослели быстро, а ей было всего шестнадцать лет… наутро показалось, что сын просто-напросто спит. Его лицо было безмятежно, а на губах цвела улыбка…
И все, что у Феи от него осталось - это браслет с нанизанными, наравне с бусинами, молочными зубами сына, которые он ей дарил «на память»…
А на следующий год она заболела сама…
- Все будет хорошо, Джек. Все будет хорошо…
Почему-то он ей верил.
В комнате свет, к тому моменту, как Джек перепрыгнул на подоконник, уже не горел. Мальчик лет десяти мирно сопел в своей кровати, обнимая плюшевого мишку, а над его головой кружил воздушный змей из золотистого песка. Джек грустно улыбнулся, перебираясь в комнату. И что он ждал здесь увидеть? Джейми?
«Ледяному Джеку»
На столе лежал лист бумаги, на котором это было написано. Джек приоткрыл окно и бочком вошел в комнату, походя, проморозив окна. Взял в руки лист, который тоже покрылся тонким слоем инея, и прочел…
«Я не знаю, кто жил в этой комнате до меня, но он в вас тоже верил, так же как и я, но он вас знал и вы его тоже. Он писал о вас и о других, но почему-то оставил все здесь. Но если вы сюда заходите, то должны это забрать. Спасибо вам за рано промороженные катки. Микки»
Джек не верил своим глазам. Но все же поднял потрепанный ежедневник и запихнул в карман толстовки. Коснулся золотого песка над головой мальчика, превращая его сон, в сон о победе в соревнованиях на льду, и вылетел в окно.
Может, еще не все потеряно.
Как-то Кролик предположил, что Джек со своими проказами даже читать не умеет, за что получил по ушам. Джек был довольно образован, для беспечного зимнего духа. Узнавать новое он любил никак не меньше, чем проказничать и довольно большую часть своего времени, особенно начиная с середины двадцатого века, провел в школах. Залетая с ветром в открытые фрамуги, проскальзывая в открытые двери, он зависал над преподавательскими столами или садился на шкафы и слушал… слушал… слушал…
Где-то больше, где-то меньше, но больше пятидесяти лет периодического шатания по школам и высшим учебным заведениям сделали свое дело – Джек был умным проказником, а Кролик подавился очередной морковкой.
Во дворце Феи было жарко, впрочем, как всегда, но от этого не менее уютно. Не смотря на то, что Фея жила в тропиках – Джек не чувствовал себя в ее дворце неуютно, как обычно летом. А еще здесь, не смотря на присутствие тысяч феечек можно было спокойно остаться одному, как и в Норах Кролика, но туда по своей воле он бы никогда не сунулся. Поэтому сейчас сидел на шпиле одной из башен и крутил в руках ежедневник. Обычная коричневая книжица. Потрепанная, с замусоленными краями и разрисованным корешком. Она почти жгла руки… Джек зажмурился, так, будто впервые оседлал ветер, летящий через океан и открыл дневник…
«Все настолько красиво, что кажется сном!»
«Софи, до сих пор говорит о Зубной Фее только одно слово – прелесть!»
«Друзья начали отдаляться, может это со мной что-то не так?»
«Плевать, даже если все это сон, то я не хочу просыпаться…»
«Проснуться придется, оставить все во снах. Начать различать реальность, иначе…»
«Это рвет на части, картинка мира не сходится и каждое утро разлетается на тысячи осколков… я не знаю, где именно реальность. Два мира в моей голове сталкиваются друг с другом, мне кажется… я скоро сойду с ума.
«Если уже не сошел…»
Джек размахнулся, как тогда, на леднике, пытаясь выбросить тубус со своими молочными зубами, но, как и тогда, вещь будто прикипела к пальцам. Он сдавленно зарычал и обессилено сел на теплое покрытие крыши.
Сначала столь светлый дневник, написанный рукой ребенка, корявым языком. Сумбурный от невозможности выразить все впечатления, к концу превращался в нечто темное, полное безнадежного отчаяния.
Джейми метался из стороны в сторону, то отпускал, то вновь возвращался к старому. Терял друзей, забивал на уроки, начал рисовать…
И прятал, утаивал от Джека все, что копилось, все, о чем хотел, но не решался заговорить…
- Джек! Джек! Перестань! - Фроста вытянул из плотного омута мыслей звонкий, обеспокоенный голос. – Ты заморозишь мне весь дворец! Джек!
Фрост огромным усилием воли загнал вырвавшуюся силу обратно, в посох и в грудную клетку, и будто съежился весь, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом.
- Я никогда не думал, что взросление может даться ему так тяжело… и возможно все еще дается. Я не помню, чтобы со мной было подобное, а мне было девятнадцать, когда я…
- Раньше дети взрослели медленнее, Джек, и верили в чудеса гораздо дольше…
- Не думал, что настолько…
Фея опустилась рядом с ним, обнимая не осторожно, а крепко, чуть покачиваясь. Как делала очень-очень давно, успокаивая плачущего сына, которому было суждено умереть от лихорадки. Тогда дети, бывало, тоже взрослели быстро, а ей было всего шестнадцать лет… наутро показалось, что сын просто-напросто спит. Его лицо было безмятежно, а на губах цвела улыбка…
И все, что у Феи от него осталось - это браслет с нанизанными, наравне с бусинами, молочными зубами сына, которые он ей дарил «на память»…
А на следующий год она заболела сама…
- Все будет хорошо, Джек. Все будет хорошо…
Почему-то он ей верил.
@темы: Хранители Снов, Фанфики
-
-
27.11.2012 в 19:36Жду продолжения!
-
-
27.11.2012 в 20:10Спасибо)
Однако фильм стоит посмотреть) очень-очень стоит!
-
-
27.11.2012 в 21:19Что же у свех все так плохо, где же лучик света в темном царстве?
Спасибо за продолжение, ждем, ждем дальше
-
-
28.11.2012 в 19:52-
-
28.11.2012 в 21:03