Никогда не говори никогда...
читать дальше
Памяти – 7
Это было странно стоять здесь спустя тридцать лет и смотреть на песок. Видеть с высоты выветренной скалы вместо аккуратной в своих округлых линиях Суны мягкое пространство песка, постоянно меняющее очертания…
Если бы он знал, что подняв этот песок, снова сможет увидеть прежнюю Суну: дома, магазины, гостиницы, забегаловки, башню в которой когда-то находился его кабинет… он бы просто развел руки в стороны, раскрывая ладони, отдавая приказ песку, подчиняться. Но он знал… что там внизу всего обломки некогда великой деревни… Руины – так называли останки городов учителя истории.
Суна теперь тоже история, как, впрочем, и он сам, ее последний правитель – Кадзекаге.
Ветер сегодня совершенно сумасшедший. Выравнивает песчаные холмы за секунды и за это же время успевает строить новые. Он смотрит на этот вечный двигатель и думает, что глупо было приходить сюда, не рационально, не стоило затраченных сил. Совсем не…
Взметнул облако песка сильный порыв сухого горячего ветра и он, уже хотевший исчезнуть в этом вихре, застыл, смотря в одну точку. Из песчаного бархана виднелся наконечник сторожевой башни, еще несколько секунд и его снова занесло песком…
Он отошел от оцепенения и помотал головой, нужно было уходить – срочно!
Еще один порыв ветра и человеческая фигура осыпается песком, смываясь в песчаное море, что очередным наметенным барханом бьется о край скалы…
Сегодня был его День Памяти…
Бамс! Хрясь! Звеньк! Тыдыщ!
- Черт!
Наруто поморщился на звуки и ругань, доносящиеся из квартиры и засунул голову под подушку в слабой надежде на то, что гость перестанет громить его кухню. Или, по крайней мере, начнет делать это потише.
Бамс! Шкряб!...
Хокаге морщится и закрывает ладонями уши, выпрямляясь под одеялом в уже призрачной надежде притянуть обратно пропавший сон за хвост.
БДЫЩ и тишинааааа...
Наруто подбросило над кроватью. Ну, все, это уже ни в какие ворота. 3:40… Хокаге Листа натянул белые, льняные, домашние широкие штаны и потирая виски поплелся на кухню. Та представляла собой локальный вариант апокалипсиса. Были открыты все шкафчики, включая духовку и микроволновку. Порван мешок с мукой, что тончайшей пленкой пыли осела на всех ближайших поверхностях, табуретки валялись кверху обломанными ножками, а посреди всего этого безобразия за чистым столом, спокойно просматривая бумаги в неярком свете настенной лампы пил чай Гаара…
- Нда… и что тут произошло? – Спросил Наруто, осторожно ступая по белому полу.
- Я искал, а потом готовил чай. – Ответил Песчаный, не отрываясь от торговых документов. – Тут несколько неточностей, посмотри, эти глупцы надеялись обмануть меня и получить больше денег…
- Гаара.
- Что?
- Что. Здесь. Произошло.
- Я уже ответил. – Песчаный, наконец, отрывает взгляд от документов и смотрит на Наруто непонятным взглядом прозрачных бирюзовых глаз. – Я готовил чай.
- И разнес мою кухню?
- Нашу кухню. – Все так же невозмутимо смотрит Гаара.
- Нашу, кухню. – Поправляется Наруто и садится на уцелевший табурет, все еще смотря Песчаному в глаза. Вид у того уставший и больной. – Бессонница?
- Нет.
Хокаге кивает, самому себе, он понял.
- Пошли. Нечего забивать мозг делами, когда можно просто заснуть. Завтра вся боль будет не такой сильной, поверь, я знаю.
Песчаный кивает, в этом вопросе Наруто можно верить, и позволяет ему помочь себе встать. Гаару шатает от усталости и Наруто, обхватив его за пояс, перенимая большую часть веса на себя, тихонько смеется.
- В следующий раз я пойду с тобой.
Бумаги договора так и остаются лежать на столе, потихоньку покрываясь мучной пылью, все еще висящей в воздухе.
Памяти – 8
Хана-чан хоть и была внучкой Главы Академии Конохи Хинаты-сан, Главы Разведки Неджи-сана, двоюродной внучкой лучшей шпионки Конохи Ханаби и крестницей Госпожи Медика Сакуры-сан и Главы Внутренней Охраны Сая-сан, никогда не могла понять Легенды Конохи полностью. Конечно, бабушка Хината любила и ее и ее мать, всегда оставалась на праздники, рассказывала сказки на ночь, крепко обнимала и утешала, когда ей было плохо, учила и направляла, когда она ошибалась, но при всей свей любви она оставалась где-то там, за гранью ее понимания… так же как и дедушка, как крестные, как и все остальные…
Но даже это малое, казалось ей сокровищем, ведь многие не знали и этого…
Люди видели в ее бабушке только человека с великим даром учить, понимать, помогать, но они не слышали, как она плачет по ночам, вспоминая.
Люди считали ее крестную Ледяной Госпожой, ведь Сакура всегда была собрана и профессионально безэмоциональна, как и положено любому хорошему медику, но только тем, кто входил в семьи Легенд, было дано знать, что и Сакура умеет смеяться.
Но больше всех из всех друзей ее бабушки, что являлись Легендами Хане нравился Хокаге их Селения – Наруто. В нем почти не было двойственности, деления на лицо, обращенное к народу и лицо в Кругу. Он всегда был остроумен, улыбчив, но проявлял жесткость и несгибаемую волю в нужные моменты, как и мягкость в противоположные им. Хана даже была влюблена в него лет с пяти, до своего восьмилетия. Бабушка же на ее восхищенные речи о шестом Хокаге только задорно улыбалась и прикрывала глаза, заявляя, что для женщин клана Хьюга нормально некоторое время быть влюбленными в Наруто… а потом бабушка смотря в изумленное лицо Ханы наклонялась к ней и доверительно добавляла, что и она сама, когда-то очень давно была в него влюблена…
Так было со всеми Легендами, кого она знала. Люди знали одно, она же видела другое.
Люди знали меланхоличного Стратега и Гения, а Хана любила смотреть театр теней.
Подчиненные не смели даже шевельнуться в присутствии ее деда, а она почти каждый вечер, когда он бывал дома, забиралась к нему на колени и слушала его долгие рассказы о странах и народах что он видел…
Но больше всего ее удивлял Песчаный Гаара. Удивлял потому что до того как ей исполнилось 15-ть она никогда не видела его другой стороны. Его лица в Круге. Он всегда был одинаков. Собранный, аккуратный, с пронзительным взглядом бирюзовых глаз, совершенно безэмоциональный. В десять Хана понимала неприязнь Ханаби к этому человеку с алыми волосами, сейчас нет, потому что знала Песчаный Гаара тоже человек, а не машина, как презрительно иногда выражалась Ханаби.
Это произошло пять лет назад. Был праздник в честь рождения ее трехлетней сестры Миты – светловолосой девочки с прозрачными глазами и четырьмя небрежными хвостиками, собрались почти все Легенды. Никто не заметил, как не по годам развитая трехлетняя Мита, уставшая от поздравлений, ушла в сад побегать по запутанным дорожкам, когда Хана, которую бабушка перед праздником попросила присмотреть за непоседливой сестрой, нашла ее, то не поспешила выходить из-за деревьев. У пруда, зареванная Мита со сбитыми коленками, заклеенными пластырем и широчайшей улыбкой на лице, сидела рядом с тем, кого Хана совсем не ожидала увидеть, Песчаным Гаарой. Тот строил замок из песка, протянув руку перед собой и чуть шевеля пальцами, а Мита сидела рядом и пыталась повторять его движения, наверное, представляя, что замок строит она сама…
Только через полчаса, когда коммуникатор завибрировал в ее кармане и Песчаный вздрогнул, поняв, что за ним и ребенком кто-то наблюдает, Хана спрыгнула с ветки дерева и вышла к пруду. Он не обратил на нее внимания, скользнув совершенно равнодушным взглядом, но тепло улыбнулся Мите и, дотронувшись кончиком пальца до ее носа, сказал.
- Еще увидимся, маленькая сестра. Ты ведь позволишь мне прийти еще?
Мита быстро закивала, будто боясь, что этот человек больше не придет и Песчаный улыбнулся еще раз, а потом его лицо вновь стало совершенно спокойным и в голосе не осталось и капли недавней ласки, когда он обратился к Хане и попросил ее вернуть Миту в поместье. Затем он просто исчез в порыве песчаного вихря, но с тех пор, Хана знала – Ханаби не права, У Песчаного Гаары тоже есть другое лицо, просто Круг, которому он может его показать, гораздо уже, чем у всех остальных…
Памяти – 9
- Ну, ты и соня… - Раздался над ухом звонкий голос. – Наверное, сильно тебе досталось, раз даже под началом Сакуры-сан ты так долго валяешься.
Парень на кровати у окна только болезненно застонал. Перед его глазами все плыло, качалось и растекалось бесформенными пятнами, а тело казалось набитым мелким песком. Однако мозг уже лихорадочно работал, пытаясь оформить полученную информацию в понятную картину: судя по обилию белого, он был в больнице, что было довольно странно. Его родственники не то что бы на больницу не расщедрились, они вообще бы… Внезапно все перед глазами стало невероятно четко. Тело избавилось от ощущения песка под кожей вместо мышц, а нос уловил запах чего-то химического. Парень попытался еще раз сделать вдох, теперь уже глубоко, но на его грудь мягко и сильно легла маленькая ладошка, не позволяя вдохнуть больше половины объема легких.
- Тихо ты! Не надо так глубоко… - Зашипела на него… девчонка лет тринадцати. – Я тебе только-только потоки чакры запустила в нормальный режим, а ты…
- А что?... – Он во все глаза уставился на девчонку, склонившуюся к нему. Странная, другая. Не такая, к каким он привык, и даже отдаленно не похожа на медсестер, что он видел в своем городке. Одетая в короткий белый расстегнутый халат, под которым были черные шорты и топ-лента одетые под что-то, напоминающее сетчатый костюм гимнастки, она имела длинные синие волосы и белые глаза без зрачков на маленьком кукольном личике.
- Молчи и дыши неглубоко и не часто. Постепенно увеличивай объем вдыхаемого воздуха. – Раздался громкий хорошо поставленный голос от двери.
Парень дернулся поворачивая голову на звук и замер. В дверях стояла женщина из его больного бреда: розовые волосы, зеленые глаза и маска… с нарисованной сакурой, сейчас закрепленная на плечо на специальные приспособления.
- Сакура-сан! Я все, что вы сказали, сделала. – Поклонилась девчонка этой молодой женщине.
- Спасибо, Нана-чан, ты хорошо потрудилась. – Ласково кивнула ей женщина. – Больше я тебя не держу, к тому же мне прилетел вестник из поместья Хьюга. Неджи вернулся с миссии и хочет видеть тебя, в конце концов, ты последняя выжившая и побочной ветви клана, что жил на Севере страны Рек.
- Мой… дядя? А остальные?
- Да. Иди, Нана-чан и не трясись. Он тебя не съест. А Ханаби и Хината вернутся через неделю. И они тоже жаждут с тобой познакомиться.
- Хорошо, Сакура-сан. – Ответила девочка, и больше не говоря ни слова, выпрыгнула в открытое окно.
Парень на кровати нервно дернулся, он уже давно понял, что попал в одно из оставшихся поселений шиноби, но все равно… судя по дереву рядом с окном этаж был пятый не меньше.
- А… - Опять из горла вместо нормальных слов вырвался нечленораздельный хрип. Розоволосая женщина только вздохнула.
- Молчи, мальчик, тебе пока нельзя говорить. Я с трудом восстановила твои голосовые связки, так что говорить буду я, а ты либо кивай, либо пиши, что хочешь сказать. – Она достала из кармана белого халата небольшой блокнот и ручку. – Понятно?
Он кивнул и протянул руку за письменными принадлежностями. Страха не было, может шок. А может просто уже все равно, даже сохраненная жизнь.
- Ты меня помнишь?
Улыбка у женщины красивая, мягкая. Она странно смотрится на тонком лице, но не портит. Делает симпатичнее. Такая улыбка была у его матери, до ее смерти, так же, как и эти зеленые глаза. В сознание закрадывается странная мысль, но парень отгоняет ее, не желая даже предполагать, ему хочется думать, что тот, кто был его отцом, любил его мать, а не просто видел в ней замену.
Кивок.
- Хорошо. Ты ведь понял уже, что это деревня шиноби?
Кивок. Парень пишет в блокноте.
«Да, а я в больнице. Вы мой врач.»
- Все правильно. – Отвечает Сакура, смотря на кривые строчки, у него еще не восстановилась мелкая моторика. – И пока ты не вышел из шока, в котором сейчас находишься, мне придется рассказать тебе очень многое, что в ином случае принесло тебе бы больше боли. Понимаешь?
Парень помотал головой, но уставился на нее черными глазами, ожидая продолжения, серебристые волосы прикрыли щеки.
- Итак, для начала, ты находишься в скрытой деревне Листа. Я Харуно Сакура – Главный Медик этой деревни и ученица твоего отца. В том, что тебя не забрали в деревню сразу после рождения, есть и часть моей вины. Твой отец умирал у меня на руках, пытался намекнуть на то, что ты у него есть, но… я не поняла. Ты здесь уже пятый день и за это время я успела оформить бумаги на опекунство у Хокаге, который, между прочим, тоже какое-то время, как и я, был учеником твоего отца. Так что теперь…
- К-к-к-ак? – Из горла вырывается свистящий хрип, страшный, больной. На глазах слезы, он явно услышал лишь часть ее слов, но этого хватило. Кашель, сухой, царапающий горло изнутри. До крови на ладонях.
- Молчи! – Она обнимает, некрепко, тепло… - Тише… потом будет легче, потом я расскажу подробнее…
- Я-я-я-а…
- Молчи.
У нее светятся ладони, когда она прикладывает их к его горлу, и сразу становится легче.
- Какой же ты безрассудный. – В ее голосе тоска. – Прямо как он… иногда. – Она отнимает ладони от его горла, которое теперь уже совсем не болит и указывает на блокнот. – Напиши свое имя.
«Аши» - Три скачущих значка.
Она смотрит в блокнот и ее глаза наполняются слезами, явно непрошенными, непривычными. Она кладет ему руку на лоб, и парень чувствует сонливость, заставляющую цепенеть тело, а глаза закрываться в желании сна. Пусть, он не против поспать… она, наверное, просто не хочет чтобы он видел – она же шиноби.
Последнее, что он слышит, вызывает слабую улыбку, потому что это важно. Потому что это его фамилия, доставшаяся от отца, потому что - не безродный.
- Спи, Хатаке Аши, спи…
Памяти – 7
Это было странно стоять здесь спустя тридцать лет и смотреть на песок. Видеть с высоты выветренной скалы вместо аккуратной в своих округлых линиях Суны мягкое пространство песка, постоянно меняющее очертания…
Если бы он знал, что подняв этот песок, снова сможет увидеть прежнюю Суну: дома, магазины, гостиницы, забегаловки, башню в которой когда-то находился его кабинет… он бы просто развел руки в стороны, раскрывая ладони, отдавая приказ песку, подчиняться. Но он знал… что там внизу всего обломки некогда великой деревни… Руины – так называли останки городов учителя истории.
Суна теперь тоже история, как, впрочем, и он сам, ее последний правитель – Кадзекаге.
Ветер сегодня совершенно сумасшедший. Выравнивает песчаные холмы за секунды и за это же время успевает строить новые. Он смотрит на этот вечный двигатель и думает, что глупо было приходить сюда, не рационально, не стоило затраченных сил. Совсем не…
Взметнул облако песка сильный порыв сухого горячего ветра и он, уже хотевший исчезнуть в этом вихре, застыл, смотря в одну точку. Из песчаного бархана виднелся наконечник сторожевой башни, еще несколько секунд и его снова занесло песком…
Он отошел от оцепенения и помотал головой, нужно было уходить – срочно!
Еще один порыв ветра и человеческая фигура осыпается песком, смываясь в песчаное море, что очередным наметенным барханом бьется о край скалы…
Сегодня был его День Памяти…
Бамс! Хрясь! Звеньк! Тыдыщ!
- Черт!
Наруто поморщился на звуки и ругань, доносящиеся из квартиры и засунул голову под подушку в слабой надежде на то, что гость перестанет громить его кухню. Или, по крайней мере, начнет делать это потише.
Бамс! Шкряб!...
Хокаге морщится и закрывает ладонями уши, выпрямляясь под одеялом в уже призрачной надежде притянуть обратно пропавший сон за хвост.
БДЫЩ и тишинааааа...
Наруто подбросило над кроватью. Ну, все, это уже ни в какие ворота. 3:40… Хокаге Листа натянул белые, льняные, домашние широкие штаны и потирая виски поплелся на кухню. Та представляла собой локальный вариант апокалипсиса. Были открыты все шкафчики, включая духовку и микроволновку. Порван мешок с мукой, что тончайшей пленкой пыли осела на всех ближайших поверхностях, табуретки валялись кверху обломанными ножками, а посреди всего этого безобразия за чистым столом, спокойно просматривая бумаги в неярком свете настенной лампы пил чай Гаара…
- Нда… и что тут произошло? – Спросил Наруто, осторожно ступая по белому полу.
- Я искал, а потом готовил чай. – Ответил Песчаный, не отрываясь от торговых документов. – Тут несколько неточностей, посмотри, эти глупцы надеялись обмануть меня и получить больше денег…
- Гаара.
- Что?
- Что. Здесь. Произошло.
- Я уже ответил. – Песчаный, наконец, отрывает взгляд от документов и смотрит на Наруто непонятным взглядом прозрачных бирюзовых глаз. – Я готовил чай.
- И разнес мою кухню?
- Нашу кухню. – Все так же невозмутимо смотрит Гаара.
- Нашу, кухню. – Поправляется Наруто и садится на уцелевший табурет, все еще смотря Песчаному в глаза. Вид у того уставший и больной. – Бессонница?
- Нет.
Хокаге кивает, самому себе, он понял.
- Пошли. Нечего забивать мозг делами, когда можно просто заснуть. Завтра вся боль будет не такой сильной, поверь, я знаю.
Песчаный кивает, в этом вопросе Наруто можно верить, и позволяет ему помочь себе встать. Гаару шатает от усталости и Наруто, обхватив его за пояс, перенимая большую часть веса на себя, тихонько смеется.
- В следующий раз я пойду с тобой.
Бумаги договора так и остаются лежать на столе, потихоньку покрываясь мучной пылью, все еще висящей в воздухе.
Памяти – 8
Хана-чан хоть и была внучкой Главы Академии Конохи Хинаты-сан, Главы Разведки Неджи-сана, двоюродной внучкой лучшей шпионки Конохи Ханаби и крестницей Госпожи Медика Сакуры-сан и Главы Внутренней Охраны Сая-сан, никогда не могла понять Легенды Конохи полностью. Конечно, бабушка Хината любила и ее и ее мать, всегда оставалась на праздники, рассказывала сказки на ночь, крепко обнимала и утешала, когда ей было плохо, учила и направляла, когда она ошибалась, но при всей свей любви она оставалась где-то там, за гранью ее понимания… так же как и дедушка, как крестные, как и все остальные…
Но даже это малое, казалось ей сокровищем, ведь многие не знали и этого…
Люди видели в ее бабушке только человека с великим даром учить, понимать, помогать, но они не слышали, как она плачет по ночам, вспоминая.
Люди считали ее крестную Ледяной Госпожой, ведь Сакура всегда была собрана и профессионально безэмоциональна, как и положено любому хорошему медику, но только тем, кто входил в семьи Легенд, было дано знать, что и Сакура умеет смеяться.
Но больше всех из всех друзей ее бабушки, что являлись Легендами Хане нравился Хокаге их Селения – Наруто. В нем почти не было двойственности, деления на лицо, обращенное к народу и лицо в Кругу. Он всегда был остроумен, улыбчив, но проявлял жесткость и несгибаемую волю в нужные моменты, как и мягкость в противоположные им. Хана даже была влюблена в него лет с пяти, до своего восьмилетия. Бабушка же на ее восхищенные речи о шестом Хокаге только задорно улыбалась и прикрывала глаза, заявляя, что для женщин клана Хьюга нормально некоторое время быть влюбленными в Наруто… а потом бабушка смотря в изумленное лицо Ханы наклонялась к ней и доверительно добавляла, что и она сама, когда-то очень давно была в него влюблена…
Так было со всеми Легендами, кого она знала. Люди знали одно, она же видела другое.
Люди знали меланхоличного Стратега и Гения, а Хана любила смотреть театр теней.
Подчиненные не смели даже шевельнуться в присутствии ее деда, а она почти каждый вечер, когда он бывал дома, забиралась к нему на колени и слушала его долгие рассказы о странах и народах что он видел…
Но больше всего ее удивлял Песчаный Гаара. Удивлял потому что до того как ей исполнилось 15-ть она никогда не видела его другой стороны. Его лица в Круге. Он всегда был одинаков. Собранный, аккуратный, с пронзительным взглядом бирюзовых глаз, совершенно безэмоциональный. В десять Хана понимала неприязнь Ханаби к этому человеку с алыми волосами, сейчас нет, потому что знала Песчаный Гаара тоже человек, а не машина, как презрительно иногда выражалась Ханаби.
Это произошло пять лет назад. Был праздник в честь рождения ее трехлетней сестры Миты – светловолосой девочки с прозрачными глазами и четырьмя небрежными хвостиками, собрались почти все Легенды. Никто не заметил, как не по годам развитая трехлетняя Мита, уставшая от поздравлений, ушла в сад побегать по запутанным дорожкам, когда Хана, которую бабушка перед праздником попросила присмотреть за непоседливой сестрой, нашла ее, то не поспешила выходить из-за деревьев. У пруда, зареванная Мита со сбитыми коленками, заклеенными пластырем и широчайшей улыбкой на лице, сидела рядом с тем, кого Хана совсем не ожидала увидеть, Песчаным Гаарой. Тот строил замок из песка, протянув руку перед собой и чуть шевеля пальцами, а Мита сидела рядом и пыталась повторять его движения, наверное, представляя, что замок строит она сама…
Только через полчаса, когда коммуникатор завибрировал в ее кармане и Песчаный вздрогнул, поняв, что за ним и ребенком кто-то наблюдает, Хана спрыгнула с ветки дерева и вышла к пруду. Он не обратил на нее внимания, скользнув совершенно равнодушным взглядом, но тепло улыбнулся Мите и, дотронувшись кончиком пальца до ее носа, сказал.
- Еще увидимся, маленькая сестра. Ты ведь позволишь мне прийти еще?
Мита быстро закивала, будто боясь, что этот человек больше не придет и Песчаный улыбнулся еще раз, а потом его лицо вновь стало совершенно спокойным и в голосе не осталось и капли недавней ласки, когда он обратился к Хане и попросил ее вернуть Миту в поместье. Затем он просто исчез в порыве песчаного вихря, но с тех пор, Хана знала – Ханаби не права, У Песчаного Гаары тоже есть другое лицо, просто Круг, которому он может его показать, гораздо уже, чем у всех остальных…
Памяти – 9
- Ну, ты и соня… - Раздался над ухом звонкий голос. – Наверное, сильно тебе досталось, раз даже под началом Сакуры-сан ты так долго валяешься.
Парень на кровати у окна только болезненно застонал. Перед его глазами все плыло, качалось и растекалось бесформенными пятнами, а тело казалось набитым мелким песком. Однако мозг уже лихорадочно работал, пытаясь оформить полученную информацию в понятную картину: судя по обилию белого, он был в больнице, что было довольно странно. Его родственники не то что бы на больницу не расщедрились, они вообще бы… Внезапно все перед глазами стало невероятно четко. Тело избавилось от ощущения песка под кожей вместо мышц, а нос уловил запах чего-то химического. Парень попытался еще раз сделать вдох, теперь уже глубоко, но на его грудь мягко и сильно легла маленькая ладошка, не позволяя вдохнуть больше половины объема легких.
- Тихо ты! Не надо так глубоко… - Зашипела на него… девчонка лет тринадцати. – Я тебе только-только потоки чакры запустила в нормальный режим, а ты…
- А что?... – Он во все глаза уставился на девчонку, склонившуюся к нему. Странная, другая. Не такая, к каким он привык, и даже отдаленно не похожа на медсестер, что он видел в своем городке. Одетая в короткий белый расстегнутый халат, под которым были черные шорты и топ-лента одетые под что-то, напоминающее сетчатый костюм гимнастки, она имела длинные синие волосы и белые глаза без зрачков на маленьком кукольном личике.
- Молчи и дыши неглубоко и не часто. Постепенно увеличивай объем вдыхаемого воздуха. – Раздался громкий хорошо поставленный голос от двери.
Парень дернулся поворачивая голову на звук и замер. В дверях стояла женщина из его больного бреда: розовые волосы, зеленые глаза и маска… с нарисованной сакурой, сейчас закрепленная на плечо на специальные приспособления.
- Сакура-сан! Я все, что вы сказали, сделала. – Поклонилась девчонка этой молодой женщине.
- Спасибо, Нана-чан, ты хорошо потрудилась. – Ласково кивнула ей женщина. – Больше я тебя не держу, к тому же мне прилетел вестник из поместья Хьюга. Неджи вернулся с миссии и хочет видеть тебя, в конце концов, ты последняя выжившая и побочной ветви клана, что жил на Севере страны Рек.
- Мой… дядя? А остальные?
- Да. Иди, Нана-чан и не трясись. Он тебя не съест. А Ханаби и Хината вернутся через неделю. И они тоже жаждут с тобой познакомиться.
- Хорошо, Сакура-сан. – Ответила девочка, и больше не говоря ни слова, выпрыгнула в открытое окно.
Парень на кровати нервно дернулся, он уже давно понял, что попал в одно из оставшихся поселений шиноби, но все равно… судя по дереву рядом с окном этаж был пятый не меньше.
- А… - Опять из горла вместо нормальных слов вырвался нечленораздельный хрип. Розоволосая женщина только вздохнула.
- Молчи, мальчик, тебе пока нельзя говорить. Я с трудом восстановила твои голосовые связки, так что говорить буду я, а ты либо кивай, либо пиши, что хочешь сказать. – Она достала из кармана белого халата небольшой блокнот и ручку. – Понятно?
Он кивнул и протянул руку за письменными принадлежностями. Страха не было, может шок. А может просто уже все равно, даже сохраненная жизнь.
- Ты меня помнишь?
Улыбка у женщины красивая, мягкая. Она странно смотрится на тонком лице, но не портит. Делает симпатичнее. Такая улыбка была у его матери, до ее смерти, так же, как и эти зеленые глаза. В сознание закрадывается странная мысль, но парень отгоняет ее, не желая даже предполагать, ему хочется думать, что тот, кто был его отцом, любил его мать, а не просто видел в ней замену.
Кивок.
- Хорошо. Ты ведь понял уже, что это деревня шиноби?
Кивок. Парень пишет в блокноте.
«Да, а я в больнице. Вы мой врач.»
- Все правильно. – Отвечает Сакура, смотря на кривые строчки, у него еще не восстановилась мелкая моторика. – И пока ты не вышел из шока, в котором сейчас находишься, мне придется рассказать тебе очень многое, что в ином случае принесло тебе бы больше боли. Понимаешь?
Парень помотал головой, но уставился на нее черными глазами, ожидая продолжения, серебристые волосы прикрыли щеки.
- Итак, для начала, ты находишься в скрытой деревне Листа. Я Харуно Сакура – Главный Медик этой деревни и ученица твоего отца. В том, что тебя не забрали в деревню сразу после рождения, есть и часть моей вины. Твой отец умирал у меня на руках, пытался намекнуть на то, что ты у него есть, но… я не поняла. Ты здесь уже пятый день и за это время я успела оформить бумаги на опекунство у Хокаге, который, между прочим, тоже какое-то время, как и я, был учеником твоего отца. Так что теперь…
- К-к-к-ак? – Из горла вырывается свистящий хрип, страшный, больной. На глазах слезы, он явно услышал лишь часть ее слов, но этого хватило. Кашель, сухой, царапающий горло изнутри. До крови на ладонях.
- Молчи! – Она обнимает, некрепко, тепло… - Тише… потом будет легче, потом я расскажу подробнее…
- Я-я-я-а…
- Молчи.
У нее светятся ладони, когда она прикладывает их к его горлу, и сразу становится легче.
- Какой же ты безрассудный. – В ее голосе тоска. – Прямо как он… иногда. – Она отнимает ладони от его горла, которое теперь уже совсем не болит и указывает на блокнот. – Напиши свое имя.
«Аши» - Три скачущих значка.
Она смотрит в блокнот и ее глаза наполняются слезами, явно непрошенными, непривычными. Она кладет ему руку на лоб, и парень чувствует сонливость, заставляющую цепенеть тело, а глаза закрываться в желании сна. Пусть, он не против поспать… она, наверное, просто не хочет чтобы он видел – она же шиноби.
Последнее, что он слышит, вызывает слабую улыбку, потому что это важно. Потому что это его фамилия, доставшаяся от отца, потому что - не безродный.
- Спи, Хатаке Аши, спи…
Вопрос: Прочли?
| 1. Да) | 5 | (100%) | |
| Всего: | 5 | ||
@темы: Наруто, Неджи/Хината, Фанфики