читать дальше часть 3.3.
Примечание: Автор ни шиша почти не смыслит в психологии и никогда лично не был у мозгоправов, поэтому даже не в курсе как проходят приемы. Все познания на уровне – «в одном фильме видела»… поэтому не судите строго.
В кабинете психолога приятный располагающий к разговору полумрак и много темно зеленого цвета – обивка дивана и кресел, ковер, ткань штор. На столике дымятся чашки с красным чаем, тихо постукивает «вечный двигатель». Джейми осторожно садится на диван и скрещивает руки на груди – в неосознанном защитном жете. Белокурая женщина, лет тридцати, расслабленно сидящая в кресле напротив, и всем своим видом показывающая, что здесь бояться нечего, улыбается ему и протягивает несколько чистых листов для принтера и карандаш.
- Джеймс, нарисуй, пожалуйста, то, что тебя беспокоит.
Она называет его полным именем и это немного успокаивает – создается впечатление, что она разговаривает с кем-то другим, а не с ним.
Джейми берет листы и начинает рисовать. Руки немного трясутся, но на листе вырисовывается немного схематично прорисованный пухленький маленький человечек. Его руки подняты вверх, ладони раскрыты, а вокруг вьется песок.
Джейми протягивает ей первый рисунок и принимается за другой. Он бы с радостью сбежал бы отсюда, но это одно из тех дел, от которых, как ему кажется, зависит его дальнейшая жизнь – и он рисует.
На листе появляется женская фигурка – у нее переливающиеся перья по всему телу и трепещущие крылья. А еще вокруг нее вьются десятки маленьких фей…
Рисунок переходит к психологу, а на новом листе рисуется кролик. Он стоит на задних лапах, у него за спиной бумеранги, а на морде самое решительное из возможных выражение.
Как только лист перекочевал в руки психолога, Джейми взялся за следующий рисунок. Поднять глаза на врача он не решался – было просто страшно – увидеть во взгляде сочувствие или окончательный приговор.
На следующем рисунке мощный старик с добрым взглядом, но держащий саблю в каждой руке. От рисованной фигуры веет мощью. Он протягивает женщине рисунок, она просматривает и поднимает брови, будто молчаливо спрашивает – есть ли кто-то еще? А впрочем, этот жест можно понять, как угодно, но Джейми все же просит еще один лист…
На лице паренька, как только она подает ему еще один лист, отражается сомнение, настолько острое, что кажется, будто ему физически больно. Поэтому Мэган отводит взгляд от своего пациента и занимает себя разглядыванием рисунков. На них сказочные создания – имена, которым она бы не дала. Возможно это фантазии парня, а может отражение того, во что он верил в детстве и что никак не хочет отпустить. Сколько уже таких прошло через ее кабинет – очень и очень много. Подобные случаи не представляли сложности, как и любая другая рутинная работа. Вот только сейчас ей было действительно интересно – что нарисует этот явно не бесталанный в художественной области паренек. Может в противовес остальным сказочным созданиям свой кошмар?
Когда она, ободряюще улыбнувшись, аккуратно взяла из, на секунду сжавшихся пальцев паренька будто не желавшего показывать работу, лист, то была с одной стороны разочарована, а с другой… пришлось задуматься. Ведь на кошмар, а, следовательно, на самую легкую в лечении версию, рисунок не был похож. К тому же, и прорисован он был намного лучше предыдущих, составленных из быстрых штрихов.
На белом листе был изображен парень, может года на три-четыре старше самого Джеймса. Высокий и жилистый он тоже явно не был человеком. Белые волосы, шальная улыбка на губах и в глазах, он был бос и расслабленно стоял, опираясь боком на вбитый в заснеженную землю посох, а одну руку протягивал вперед, будто звал к себе… Мэган почему-то пробрало от этого рисунка, странным холодом по позвоночнику. Она поежилась, но быстро взяла себя в руки.
- Джеймс, ты назовешь мне их имена?
- Хорошо.
- Я буду показывать тебе рисунок, а ты называть мне имена. И давать короткую характеристику ладно?
Если паренек даст им характеры, значит все хуже, чем обычно. Значит, он верит, что говорил с ними, значит для него они живые – а это уже проблема и серьезная. Почти такая же, как если бы он верил в то, что мертвые родственники до сих пор живут у него дома.
Она подняла рисунок.
- Это Пасхальный Кролик. Он резкий, бывает самовлюбленный, несколько злопамятен, любит поругаться, но при этом он очень добрый и внимательный. А еще он побаивается моей собаки…
Следующая картинка.
- Песочный человек. Он добродушен, выражает эмоции картинками из песка, но его лучше не злить… к врагам он беспощаден, а еще он истинный джентльмен.
Голос паренька окреп, будто для него было хорошо вот так вот выговориться, хоть кому-нибудь. Познакомить со своей фантазией. Чтож, чем больше она узнает, тем легче будет справиться.
- Это Санта Клаус. – Она скосила глаза на картинку, мощный старик меньше всего походил на добродушного старичка Санту, с его-то татуировками, и остро заточенными саблями в обеих руках. – Правда, все остальные называют его Северянином. Но он действительно приносит подарки на рождество. И он видит чудеса даже там, где их не видит никто…
Следующая…
- Зубная Фея и ее помощницы. – Фею сама Мэган в детстве представляла по-другому. Как какую-нибудь пухляшку в розовых рюшах. – Она быстрая, порывистая, веселая, никогда не перестает раздавать указания помощницами, ведь она из тех, кто работает не один день в году. А еще она постоянно лезет всем в рот, полюбоваться на зубы… и это выглядит очень смешно, пока она не разожмет челюсть тебе.
- А тогда кто это?
Мальчишка помрачнел. Будто лампочку выключили.
- Это Ледяной Джек… и… - Мальчишка посмотрел на часы, облегченно выдохнул и резко поднялся с дивана. – Уже три часа. Мне пора бежать.
Последние слова он договаривал уже на пороге.
Мэган же устало потянулась. Посмотрела на закрытую дверь и улыбнулась. Ей предстояла чертовски интересная работа…