Драбблы по Доктору... 1-4.

[alajarei]

Название: Драбблы по Доктору Кто.
Автор: Селена (Алайя) Рей.
Рейтинг: РG-13
Персонажи: Тета, Кощей, Доктор, Тардис…
Жанр: Местами агнст, местами юмор, может легкий слеш.
Размер: Драбблы.
Дисклеймер: Все создателям, не претендую.
От автора: Что-то накатило…


1.

Доктор умирал. Под кожей все еще пытались светиться искры, но сил не хватало, впрочем, как и так нужного для регенерации желания жить. Все в этом мире когда-нибудь заканчивается вот, и последняя двадцатая регенерация Доктора подошла к концу.
Доктор умирал, спустя почти три тысячи лет со дня своего рождения, спустя три войны включая временную и тысячи чужих жизней, пролетевших мимо как пух…
- Давай, родная, еще немного… - Шепчет Доктор, поглаживая сухой ладонью, чуть дребезжащую от напряжения консоль Тардис… его старушка.
Машина времени, и верная спутница несет его на самый край вселенной, на границу пустоты, а перед глазами Доктора, как кинопленка, запущенная в обратном направлении летят воспоминания.
И первым в цепочке ясных образов появляется лицо Ривер Сонг или правильнее сказать лицо Мелоди Понд… она счастливо улыбается ему, протягивающему руку, а он плачет, пока она не видит его лица, он уже знает, когда она умрет и поэтому он дарит ей звуковую отвертку…
Следом за Мелоди лица четы Понд. Эми, Амелия – маленькое солнце, взрывная, но отходчивая, шумная, веселая, храбрая. Рори – истинный центурион, воплощение верности и чести, бесконечной преданности…
Донна – Донна Ноубл, Доктор Донна… ему было так жаль. Она ведь стала ему сестрой не только после метакризиса, она стала ему кем-то родным задолго до этого, а он не смог ее сохранить, глупый…
Марта – прямая как стрела, солдат, дочь своей страны, большего он не мог о ней вспомнить, слишком она была для него чужой, хотя и интересной…
И наконец, будто из потока золотистого света, свивается образ Розы. Роуз… Цветок этой темной вселенной, ее маленькая богиня, заглянувшая во временную воронку и не сошедшая с ума, дарующая жизнь… Доктор так надеялся, что она была счастлива там, в параллельном мире, рядом с ним… Десятым. Роуз всегда заслуживала большего, чем он мог ей дать.
Тардис надрывно гудит, врезаясь в пространственные пласты и прорываясь сквозь них, а перед глазами Доктора уже не вьется никаких воспоминаний, только странные черно-белые картинки, и теплый, завораживающий голос, поющий на Галлифрейском. Тихий, нежный, чарующий…
- Тета… тебя будут звать Тета.
Доктор улыбается и открывает глаза. Его взгляд ясен как никогда…
- Прибыли, родная? – Он откидывает голову на спинку кресла. Тардис жалобно гудит, но подтверждающее мигает лампочками консоли.
- Прости, родная. Ты оказалась крепче меня…
Тардис утешающее гудит и нагревает консоль под докторской ладонью и тот слабо улыбается.
- Закройся, заверни вокруг себя время в воронку с повторением в 0,0000001 секунды, слейся с гранью. – Шепчет Доктор последнюю голосовую команду. – Стань моей могилой, памятником, последним пристанищем…
Тардис послушно начинает исполнение команды, готовясь закрыться и остыть навсегда, замереть во времени вместе с Доктором, лордом который был с ней почти три тысячи лет. Лордом, которого она однажды украла для себя, и который позаимствовал ее…
Она слилась с пространством, гранью и погасла в ту же секунду, как Таймлорд закрыл глаза, его рука упала с консоли на подлокотник кресла, а сердца отбили свой последний удар.
Все правильно…
Доктор в Тардис…
На краю Вселенной…
Вместе… в темноте.
А где-то там немногим меньше трех тысяч лет назад, на алой планете с названием Галлифрей мальчик по имени Тета Сигма последний раз в своей жизни обнимал мать, ощущал на щеках ее поцелуи и уходил за белые ворота Академии Времени, чтобы начать путь Лорда, что возьмет себе имя и сделает так, что оно прогремит сквозь тысячелетия, что станет легендой, которая доберется до края Вселенной… и имя это будет – Доктор!
2.

Тета Сигма не любил людей, не в общем, он не любил людей своей расы. Отстраненных, безразличных, холодных. Для Теты, состоящего, казалось, из чистого пламени, желания открывать, узнавать, создавать – это застывшее на кажущейся вершине пространство было невыносимо.
Поэтому Сигма так любил внезапно обнаруженную им Землю. Люди этой планеты еще умели идти вперед и делали это с огромным энтузиазмом, даже страстью. А еще люди умели чувствовать, а не ходить застывшими ледышками, знающими кажется все в этой вселенной и уже ничему не умеющими удивляться.
Именно поэтому Сигма так шарахался от себе подобных – он боялся. Боялся, что однажды проснется и поймет, что тоже стал настоящим Таймлордом. Холодным наблюдателем без права вмешательства и без желания вмешаться и Тете становилось настолько страшно, что он сжимался в комок под одеялом и мечтал сбежать, куда угодно, как можно дальше, за границу пространства и времени, лишь бы не чувствовать сквозняка пробирающегося в его огненную душу, грозящего ее заморозить.
И Тета обещал себе, шепча в подушку… «никогда».

3.

Иногда Кощей не понимал, как во вселенной вообще может существовать нечто столь восторженно-наивное, бесконечно доброе и открытое миру, как Тета Сигма. Но он существовал, жил, дышал, улыбался, выбалтывал по двести слов в минуту и был его единственным другом, лучшим другом. Человеком, сдерживающим его опасные порывы и заглушающим барабанный бой в голове. Кощей был уверен, не будь рядом с ним Сигмы, Академия его стараниями уже давно взлетела бы на воздух…

4.

- Давай, Кощей. Раз-два-три. Раз-два-три-четыре…
- Ты достал! – Кощей щурится, злобно поглядывая на сияющего улыбкой Тету. – Почему я должен учить это дурацкий танец?
- Потому что наша практика по временным перемещениям будет проходить на Земле во Франции 18-го века, по их летоисчислению. – Спокойно улыбается Сигма, открыто и наивно глядя своими голубыми глазами на Кощея. Тот тяжело вздыхает и почти рычит.
- Тебе напомнить, что это именно ты выбрал эту дурацкую эпоху на какой-то захудалой планетке?
- Планета не захудалая! – Опускает голову Тета. - И эпоха очень красивая, я просто…
Кощей только вздыхает. Сигма как всегда, вроде и не обиделся, но все равно будто отгородился от него, закрылся толстым стеклянным щитом не докричишься… и от этого Кощею становится плохо, так что сердца сбиваются с ритма. Ведь Земля – страсть Теты и Кощей должен с этим смириться ведь мирится сам Сигма с его заморочками на счет учебы и жестокими экспериментами. Мирится…
Кощей улыбается, наклоняется к лицу Теты и смотрит ему в глаза, берет пальцами за подбородок, не позволяя закрываться.
- Раз-два-три-четыре? Квадрат да?
Тета вскидывает голову и в его глазах такое счастье, что Кощей понимает – он никогда не сможет отказать Тете в том немногом, что он так нечасто просит…